Архитекторам надоело креативить в корзину

Профессиональное сообщество архитекторов намерено укрепить свои позиции в авторском надзоре

«То, что видят люди, я не проектировал… и не хочу за это отвечать», — слова заслуженного архитектора России Александра Великанова стали крылатыми в профессиональной среде современных градостроителей. Так он объяснил свой отказ от авторства в многолетней работе по проектированию в столице здания театра «Et Cetera». По тем же причинам — намеренного нарушения замысла архитектора — из перечня авторов проекта офиса одной из крупнейших нефтяных компаний на Тургеневской площади в Москве вычеркнул свое имя член Международной академии архитектуры, народный архитектор СССР Феликс Новиков…

Ряд известных имен, с которыми связаны громкие скандалы, вызванные пренебрежительным отношением заказчиков и чиновников к творчеству отечественных архитекторов, уходит в бесконечность пространства и времени.

Сталинский генплан, хрущевская борьба с архитектурными излишествами, лужковский китч (искусствоведы предпочитают использовать термин «капиталистический романтизм» — «капром»), хипстерский урбанизм нынешней столицы, пчелиные соты бюджетных новостроек Подмосковья — кажется, голос архитекторов в вопросах строительства, планирования и формирования среды обитания навсегда перестал быть решающим.

На беду, в этом есть своя неумолимая логика. На замысле архитектора веригами висят требования всех и вся: запросы общества, адаптированные чиновниками в формате градостроительной политики, девелопмента, твердящего о своих стандартах технологичности процесса, заказчика, озабоченного минимизацией цен; при этом окрестные жители справедливо встают на защиту исторического образа своей малой родины… Достаточно посетить любые публичные слушания по проекту застройки территории, чтобы понять, в каком наэлектризованном поле приходится архитекторам презентовать свое творчество с оглядкой на все вышеперечисленное. И творчество, разумеется, все чаще уступает дружному натиску инвесторов и строителей.

Терпение творцов должно было лопнуть. И это случилось на декабрьском заседании Комитета Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) по интеллектуальной собственности и креативным индустриям. Благо все прошло в рамках цивилизованной дискуссии. В заседании приняли участие представители профессионального сообщества и руководства профильных государственных министерств.

Требование архитекторов сводилось к главному — скорректировать законодательную базу с учетом повышения статуса архитектора и гарантий его авторских прав при реализации проекта. «Наш опыт работы с творческими секторами современной экономики показывает, что несоответствие отраслевого законодательства правовым нормам в сфере интеллектуальной собственности удастся устранить только общими усилиями профессионального сообщества с профильными государственными инстанциями. В данном случае это Минстрой и Минкультуры России, — уверен председатель Комитета РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям Андрей Кричевский. — Схожие проблемы наблюдаются во многих областях и, в некоторых случаях их удавалось устранять с помощью такого инструмента, как “регуляторная гильотина”».

Пожалуй, никто из собравшихся поначалу не ожидал, что дискуссия о будущем архитектуры как креативной индустрии приведет к тому, что в итоге и было зафиксировано, — к результативности обсуждения и консенсусу по ранее неразрешимым вопросам.

«Кто у дома хозяин»

Согласно части 4 Гражданского кодекса РФ, у архитектора есть исключительное право на произведение, однако в Градостроительном кодексе сказано, что заказчик может вносить в проект изменения по своему усмотрению. Это первое, что дает почву для нарушения авторских прав в архитектуре, и эту проблему, среди прочих, призван решить законопроект «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который сейчас находится на рассмотрении в Минстрое.

Архитектуру необходимо рассматривать не только как комплект чертежей, но и как авторское произведение, считает ректор архитектурной школы МАРШ Никита Токарев: «Если автор передает исключительные права на реализацию проекта — это нормально, но это не значит, что заказчик может по своему усмотрению проект менять. Предлагаемый закон об архитектурной деятельности упоминает эту проблему. Там несомненно есть шаг в сторону соблюдения авторских прав». Эксперт подчеркивает, что дело не только в амбициях архитекторов: проекты часто меняются не в лучшую сторону, и от этого страдает общество.

В том, что касается авторских прав, архитекторов поддержал заместитель министра культуры Максим Ксензов, заявивший, что нужно опираться в первую очередь на Гражданский кодекс, где права на результаты интеллектуальной деятельности хорошо описаны: «Важно сохранить за архитектором права на его труд. Иначе мы уйдем в утилитарную деятельность, которая никак не связана с творчеством».

Таким образом, идет ли речь о новом законопроекте или о поправках в существующее законодательство, за точку отсчета необходимо брать четвертую часть Гражданского кодекса — на этом сошлись все участники заседания.

  «Торг здесь не уместен»

Цитата из известного романа как нельзя точно, но, увы, без капли юмора формулирует еще одну болевую точку архитектурного комьюнити — ущербность системы государственных и муниципальных закупок, принижающей роль архитектора. 44-ФЗ и 223-ФЗ при выборе критериев позволяют отдавать приоритет именно цене. Архитекторы сравнивали этот подход с «конкурсом на самый дешевый фильм или книгу».

Руководитель архитектурного бюро ASADOV Андрей Асадов подчеркнул, что долгожданный законопроект адекватно описывает «творческую суть» профессии: «Архитектура — это не только проектная документация, но и произведение искусства. Отсюда вытекает цепочка понятий: творческий конкурс, эскизный проект, оцениваемый уже не по критериям 44-ФЗ, а по критериям качества».

В Минстрое признали эту проблему, хотя и с оговоркой, что достаточно изменить правоприменительную практику, внести корректировки в типовые контракты. Государство и муниципалитеты могли бы проводить творческие конкурсы, где эксперты отбирали бы проекты в соответствии с их художественными достоинствами. Приблизительно по такому принципу проходят конкурсы на гранты для кинорежиссеров-дебютантов в Минкульте, питчинги Фонда кино или определяется победитель среди скульпторов в соперничестве за право изваять очередной памятник. Союз архитекторов России уже обкатал подобную практику — за последние два года в разных регионах страны состоялось 55 таких состязаний. Важно, чтобы победа в архитектурном конкурсе стала условием участия в торгах по 44-ФЗ. «В сфере архитектуры в технические задания для торгов по 44-ФЗ можно внести в качестве условия результаты подобных творческих конкурсов», — согласился заместитель министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ Дмитрий Волков.

Вывод собравшихся в РСПП конкретизировал задачу предстоящей совместной работы: проект закона «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» подразумевает возможность проведения творческих конкурсов, но необходимо внести уточнения в формулировку о целях и принципах конкурсных механизмов.

Норман Фостер подождет

Особый накал эмоций при обсуждении проекта закона «Об архитектурной деятельности…» был вызван темой квалификационных требований и современной системы аккредитации архитектора. В нашей стране архитекторов готовят 87 вузов. Только в МАРХИ более 2500 студентов и аспирантов. Между тем в Союзе архитекторов России состоят всего 12 000 человек. Стало быть, у большинства из дипломированных специалистов карьера не складывается. Что тормозит профессиональный рост?

В России, чтобы самостоятельно проектировать здания, нужно вступить в саморегулируемую организацию (СРО), например в московскую Гильдию архитекторов и инженеров (ГАРХИ). Всего в России насчитывается 212 таких саморегулируемых организаций. Если архитектор вступает в СРО в качестве индивидуального предпринимателя, он должен быть членом Национального реестра проектировщиков. Сейчас в этом списке 117 944 специалиста. Чтобы попасть в реестр, необходимо иметь десятилетний стаж работы в сфере архитектуры и из них три года — архитектором. Если в СРО вступает юридическое лицо, то в штате компании должно быть не менее двух специалистов, уже включенных в реестр.

Вся эта система под лозунгом дерегулирования и либерализации пришла на смену лицензированию. Но на деле участие в СРО стоимостью в несколько десятков тысяч рублей в год превратилось в дополнительные формальности и расходы. Членство в СРО обходится архитекторам в пять раз дороже, чем прежняя практика государственной аккредитации. Как говорится, за что боролись?

Законопроект, лежащий в Минстрое, не решает проблемы, а, наоборот, закрепляет существующий порядок, вводя еще и дополнительные барьеры в виде квалификационных экзаменов, которые проектировщику придется сдавать на разных этапах своего профессионального становления.

В качестве весомой аргументации, основанной на опыте многих коллег, участники заседания ссылались на известное открытое коллективное письмо с призывом не принимать Закон об архитектурной деятельности в его нынешней редакции. Среди подписантов были уважаемые члены профессионального сообщества, такие как руководящий партнер бюро Speech Сергей Чобан, сооснователь бюро Wowhaus Олег Шапиро, архитектурный критик Мария Элькина и другие. Они отметили, что требование десятилетнего стажа работы серьезно ограничивает приток молодых талантов в отрасль. При таком подходе дипломированный архитектор получает возможность заняться собственными проектами лишь к 40 годам, да и то при удачном стечении обстоятельств. А поскольку речь идет о непрерывном стаже, особенно дискриминированными оказываются женщины-архитекторы, которые захотят взять декретный отпуск.

И это при том, что сейчас количество архитекторов на душу населения в России, например, в 13 раз меньше, чем в Германии: в РФ на 100 000 жителей приходится 10 архитекторов, в Германии —132.

 «Ричард Роджерс и Норман Фостер открыли совместное бюро в Великобритании на следующий год после того, как закончили обучение в Йельском университете в США. Им обоим было чуть за тридцать. Жан Нувель открыл свое первое бюро еще до окончания учебы (…) Бьярке Ингельс прославился в тридцать пять», — подчеркивали авторы коллективного обращения к власти, которое было поддержано и большинством участников заседания в РСПП.

В выступлениях отмечалось, что в мировой практике этап аттестации проходит по-разному. В англосаксонских странах — это жесткий квалификационный экзамен, в Германии делается акцент на портфолио с рекомендациями. Российская система ближе всего к голландской.

Но копировать чужой опыт без учета собственных культурных традиций нерационально.

Большинство участников заседания и в первую очередь практикующие архитекторы уверены, что лишние препоны в законодательстве необходимо удалить, в том числе и с оглядкой на многолетний зарубежный опыт, но при всех недостатках СРО возвращаться к системе лицензирования не следует. «Нам, практикующим уже 20 лет, кажется, что никакой лишней организации, которая решает, кто плох, кто хорош, и выдает или не выдает лицензию, не нужно, потому что это только создает очередные барьеры, преграды, цензуру», — считает сооснователь BUROMOSCOW Ольга Алексакова.

За свободу — ответим

Мера ответственности архитектора прямо пропорциональна его роли в процессе строительства, уверены эксперты. Исторические особенности городских пейзажей в той или иной степени защищены правилами землепользования и застройки. А кто или что защитит людей, пострадавших, например, от обрушения здания? В сегодняшнем законодательстве ответственность за подобное тоже размыта.

Об этом говорила исполнительный директор Фонда «Институт экономики города» Татьяна Полиди: «Согласно статье 60 Градостроительного кодекса, вред, причиненный в случае обрушения объекта, собственник здания возмещает до установления вины. Архитекторы же, строители и все остальные могут участвовать в возмещении вреда только в порядке регресса — когда собственник обратит претензии в связи со своими потерями к этим участникам строительства, которых спустя пять-семь лет найти невозможно».

По ее словам, в большинстве стран проблема урегулирована иначе — имущественную ответственность несут все без исключения участники строительства. «В течение десяти лет после постройки здания главный архитектор как физическое лицо (если эта позиция прописана в законе, как, например, в Великобритании), а также проектная организация, заказчик и строительные компании уже в качестве юридических лиц несут солидарную финансовую ответственность. Истец может обратиться ко всем сразу или к каждому из них — ему нужно только доказать, что это был не форс-мажор, не ошибка эксплуатации и не умысел самого потерпевшего».

Участниками заседания с пониманием были приняты слова Дмитрия Волкова о том, что архитекторам, как и представителям государства, необходимо прийти в чем-то к компромиссной, но единой позиции по комплексу поправок к проекту Закона, в противном случае защитить ее в Правительстве РФ и Госдуме будет невозможно: «Законопроектная деятельность — это процедура, предполагающая поиск компромисса. Без соблюдения этого принципа крайне сложно отстоять проект закона и добиться господдержки для этой отрасли креативной экономики».

Комитет РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям по итогам заседания взял на себя процесс формирования консолидированных предложений по корректировке законодательной базы в интересах развития творческого потенциала архитекторов, а также передачу согласованного документа в Правительство РФ. В качестве механизма подготовки компромиссных решений и уточнения формулировок решено создать рабочую группу с привлечением ведущих экспертов отрасли и представителей государства.

Источник: Комитет РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям